Часть первая

Его маленький рост абсолютно гармонировал с его большим носом, на уровне которого были глубоко посажены маленькие, красные от пива и хронического недосыпания, глаза, смотревшие на всё с подозрением.

Его волосы были бережно зачёсаны назад, они были смазаны подсолнечным маслом и нафталином (от моли). Волосы спадали на воротник поношенного рыжего плаща.

Из-под плаща на окружающую действительность глядели короткие, кривые ноги в старых, советского производства, джинсах и тёмно-малиновых ботинках на “манной каше”.

Видневшийся из-под плаща воротник рубашки, был крепко перетянут галстуком цвета хаки.

В общем, Потап Зелёнкин производил впечатление человека, собравшего в себя все стили конца 20-го века.

Закурив папиросу “Герцеговина Флор”, он медленным шагом отправился в сторону заводского клуба, где в этот вечер должен был состояться концерт группы “ТРАНСАГЕНТСТВО”. Будучи великим почитателем рок-н-ролла, Потап пытался вникнуть в стиль творчества этой группы, но никак не мог вникнуть. Поэтому на концертах “ТРАНСАГЕНТСТВА” он сильно матерился, обильно срыгивал и от недоумения сморкался в галстук, звучно выпуская лишние газы из нижней задней части тела.

Часть вторая

Итак, медленно направляясь в сторону клуба, Потап встречал на пути и по пути знакомых, а также знакомых его знакомых, которые ему были совсем не знакомы. Этот вечер предвещал что-то необычное, как и каждый вечер, который был знаменателен чем-то необычным. Но этот вечер казался Потапу более необычным, так как уже около входа в клуб ему кто-то смачно высморкался на ботинок; за что незнакомец был жестоко наказан отборнейшей бранью в его сторону и плевком в обратную сторону.

В коридоре клуба к Потапу подошёл высокий, худой человек с не менее длинными волосами, который спросил, не найдётся ли у Потапа “плана”, на что Потап, поморщив нос, сказал, что ему неприятно беседовать с наркоманом и пошёл в зал. В зале было много народу, который представлял из себя: панков, хиппи, девушек сложно-тяжёлого поведения и людей из “органов порядка”, которые стояли небольшой кучкой около сцены. Не обошлось также и без гопников, которые тоже стояли кучкой, но в дальнем углу зала.

На сцене и по середине сцены стояла ударная установка, а на занавесе красовались буквы “ТА”, намалёванные густой красной краской.

Часть третья

Вдруг из колонок раздался голос: “Мы идём к вам!”, и весь народ побежал к сцене. Потапа сбили с ног и оттоптали ему спину и уши.

Выкрикивая обычные фразы и грозя кулаками вслед неизвестным грубиянам, Потап медленно поднялся с пола.

На сцене звучала первая песня, но Потап не мог слышать этой песни, так как, его уши были забиты грязью. На плаще остались свежие следы не то ботинок, не то сапогов.

Тщательно выбив из ушей грязь, Потап ринулся в глубь толпы. Первая песня подходила к концу. Фанаты взревели и подняли руки кверху. Потап пригнулся к полу, думая, что падает потолок.

Вдруг всё стихло, Потап выпрямился и решил рассмотреть команду “ТА”. Она состояла из четырёх человек. С первыми аккордами второй песни зал начал медленно раскачиваться. В конце песни Потап пустил слезу и ринулся к сцене с криком: “Спасибо, братки!” Толпа, услышав благодарность, подхватила Потапа на множество рук и кинула, как мокрую тряпку на сцену.

В это время солист хотел сделать что-то акробатическое на удивление зрителям, но нечаянно ударил летевшего на сцену Потапа ногой в челюсть. От этого сильного удара Потап сделал в воздухе сальто-мортале и спланировал на фанатов. В этот раз толпа не приняла его на руки, а с криками: “Во, даёт!” и “Хана дяде!”, расступилась в разные стороны.

Увидев лежащего человека, милиционеры двинулись к нему, пробивая дорогу дубинками. Один мент добрался до нашего героя и ударил детину дубинкой по плечу. На что бугай топнул, поднял Потапа и кинул его в мента.

Тут-то Потап Зелёнкин почувствовал себя ясным соколом за одну секунду до столкновения с бронетанковым снарядом. Подобно теннисисту мент отбил Потапа в сторону выхода своей резиновой дубинкой.

Стайка волосатых пиплов увидела поодаль лежавшего Потапа. Приняв его за своего товарища, отбившегося от коллектива, пиплы бережно подняли Потапа и приставили к стенке. Осмотрев его, пиплы решили, что двух затяжек “ПЛАНА” ему будет мало и сунули Потапу в рот целый косяк отборнейшей “ДУРИ”. Ничего не понимая, Потап глубоко затянулся. Боль в теле как бы стихла, но казалось, что мозги вытекли на пол, и нечем было думать.

Потап сказал: “Мама”.